А затем группа сотрудников отправилась на площадь Славы, чтобы возложить цветы у мемориала «Вечный огонь» и почтить память павших минутой молчания.

Здесь, на пилонах величественного монумента высечены десятки тысяч фамилий хабаровчан – участников Великой Отечественной войны. Многие их них не вернулись с полей сражений.

На протяжении многих лет 22 июня у Вечного огня проводится акция «Свеча памяти». Зажгут свечи возле мемориала и нынешним вечером.

Сегодня фронтовиков остаётся среди нас совсем немного. И тем ценнее память об этом уходящем, героическом поколении, защитившем нашу страну от «коричневой чумы».

То, что защитники Родины в 1941-м были поистине героями, подтверждают многочисленные воспоминания о тех боях самих немцев. Вот лишь несколько документальных свидетельств из мемуаров солдат и офицеров вермахта о мужестве солдат и офицеров Красной армии и огромных потерях Германией живой силы и техники уже в первые дни Великой Отечественной войны.

Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер в своём дневнике 24 июня 1941 года записал: «Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен». Запись от 26 июня: «Группа армий "Юг" медленно продвигается вперёд, к сожалению, неся значительные потери. У противника, действующего против группы армий "Юг", отмечается твёрдое и энергичное руководство». 27 июня он отмечал: «На фронте… события развиваются совсем не так, как намечается в высших штабах».  29 июня 1941 года начальник генерального штаба сухопутных войск Германии записал в дневнике: «Русские всюду сражаются до последнего человека… Лишь местами сдаются в плен».

В последующие дни Гальдер добавил следующее:  «Командование противника действует энергично и умело. Противник сражается ожесточённо и фанатически. Танковые соединения понесли значительные потери в личном составе и материальной части. Войска устали». 17 июля: «Войска сильно измотаны… Боевой состав постепенно сокращается…»

Страшные потери ужасали военачальников фашистских войск. Бывший начальник штаба 4-й немецкой армии генерал Гюнтер Блюментритт отмечал: «Первые сражения в июне 1941 года показали нам, что такое Красная армия. Наши потери достигли 50%… Наши войска очень скоро узнали, что значит сражаться против русских».

О боях, проходивших 22 июня – 3 июля 1941 года, немецкий историк генерал Курт фон Типпельскирх писал: «До 3 июля на всём фронте продолжались упорные бои. Русские отходили на восток очень медленно и часто только после ожесточённых контратак против вырвавшихся вперёд немецких танков».

Генерал-полковник (позднее - фельдмаршал) Эвальд фон Клейст: «Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины, и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой. Обретя боевой опыт, они стали первоклассными солдатами. Они сражались с исключительным упорством, имели поразительную выносливость...»

Генерал Эрих фон Манштейн (тоже будущий фельдмаршал): «Часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются нам в плен, а после того как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат».

Фельдмаршал Вальтер фон Браухич (июль 1941 года): «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придаёт кампании особую специфику. Первый серьёзный противник... Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Они всегда пытались прорваться на восток... Наше окружение русских редко бывало успешным».

Высокую оценку мужеству советских солдат, сражавшихся в Белоруссии в конце июня 1941 года, даёт бывший оберштурмбаннфюрер СС Пауль Карелл в книге «Гитлер идёт на восток»: «Русские сражались фанатично, и их вели решительные командиры и комиссары, которые не поддавались панике, возникшей после первых поражений».

Именно в Белоруссии произошёл случай, о котором хочется рассказать отдельно. 17 июля 1941 года в белорусской деревне Сокольничи обер-лейтенант 4-й танковой дивизии Фридрих Хенфельд записал в своём дневнике: «Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он вёл бой в одиночку. Бил из пушки по нашим танкам и пехоте. Казалось, бою не будет конца, храбрость его была поразительна… Это был настоящий ад. Танки загорались один за другим. Пехота, прятавшаяся за броней танков, залегла...»

Этим неизвестным солдатом был 19-летний старший сержант 55-го стрелкового полка Николай Сиротинин, который с 76-мм полковой пушкой образца 1927 года добровольно остался прикрывать отход своих товарищей.

В первые минуты боя немецкая колонна насчитывала 59 танков, бронемашины, пехотные подразделения, мотоциклистов разведки. Немецкие командиры не могли определить источник прицельного огня. Складывалось впечатление, что бой ведёт целая батарея. В ответ немецкие танки обрушили шквальный огонь, но - наугад, не в силах определить точное место нахождения орудия.

Бой длился три часа, и даже после повреждения орудия Николай продолжал расстреливать немцев из карабина.

По рассказам местных жителей, потери гитлеровцев были столь велики, что на следующий день вдоль дороги выросло целое кладбище крестов. 11 танков, 7 бронемашин, 57 немецких солдат нашли свою смерть у небольшой белорусской деревушки.

Поняв, что атакой в лоб русскую «батарею» не сломить, фашисты пошли в обход. Позиция Сиротинина была взята лишь после того, как орудие было выведено из строя. Николай не покинул её, продолжая расстреливать неприятеля из карабина.

Об этом бое стало известно только в 1943 году – при освобождении деревни Сокольничи, а многие его детали - благодаря страницам дневника немецкого обер-лейтенанта Хенфельда.

Больше всего немцев изумило и напугало то, что против них сражался один-единственный боец. В бронещите пушки было три пробоины. Пробита была и каска Сиротинина.

В деревне слышали о зверствах фашистов. Особенно там, где они понесли большие потери. Ожидали, что и здесь месть будет жестокой. Однако немцы, согнав жителей деревни, сами выкопали могилу для русского артиллериста, накрыли тело солдата плащ-палаткой, а, захоронив, дали троекратный залп. И долго стояли у края могилы, удивляясь храбрости советского воина. Больше всего их поразило то, что герой был совсем юным и не отличался богатырским телосложением. В военкомате города Орла, откуда Николай был родом, сохранилась медицинская карта призывника: рост 164 см, вес 53 кг. При этом, по подсчётам педантичных немцев, в течение боя он произвёл 57(!) выстрелов, в одиночку наводя, перезаряжая и поднося к орудию тяжёлые снаряды.

Из кармана гимнастёрки Николая немцы достали медальон с запиской – кто он и откуда. Немецкий офицер сказал одной из сельчанок: «Возьми и напиши родным. Пусть мать знает, каким героем был её сын и как он погиб».

Ну, а обер-лейтенант Хенфельд нашёл свою смерть под Тулой летом 1942 года. Изымая личные документы убитого немецкого офицера, советские солдаты обнаружили его дневник, который передали военному журналисту Фёдору Селиванову.

Уже названный выше генерал Гюнтер Блюментрит вспоминал: «От фельдмаршала фон Бока до солдата все надеялись, что вскоре мы будем маршировать по улицам русской столицы. Гитлер даже создал специальную сапёрную команду, которая должна была разрушить Кремль.

Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боёв с каждым днём возрастало...»

Даже главный нацистский пропагандист Йозеф Геббельс признавал: «Храбрость - это мужество, вдохновлённое духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся».

Да, героизм, стойкость и готовность отдать жизнь за Родину - исконные черты российского воинства. Как не вспомнить овеянную славой оборону Брестской крепости. Однако это лишь одна из героических страниц нашей истории периода начала Великой Отечественной войны. К сожалению, о многих других эпизодах проявления нашими воинами массового героизма в  41-м мало кто знает. Между тем, в июне 1941 года наши войска не только держали оборону и отступали. Были проведены и наступательные операции. Например, одно из крупнейших танковых сражений в истории, уступающее по масштабам только Курской битве, произошло с 23 по 29 июня под Дубно, Луцком и Ровно. Танковые соединения Юго-Западного фронта разгромили севернее Бродов немецкие танковые соединения, в частности 16-ю танковую дивизию, продвинулись на 30–35 километров, ворвались в город Дубно и вышли в тыл 3-му немецко-фашистскому моторизованному корпусу.

Немцы подтянули войска с других направлений и спасли моторизованный корпус от разгрома, но сил на окружение наших войск у них уже не осталось. Благодаря этому контрудару другие соединения Юго-Западного фронта организованно отошли к Киеву и не попали в кольцо окружения, как войска Западного фронта.

Мало кому известно и о потерях, которые понесли агрессоры только в начальный период войны. Больше говорится о наших, к примеру, о том, что в первый день войны мы потеряли на аэродромах 800 самолётов. Между тем, германской авиации досталось не меньше. Как вспоминал генерал-майор Гофман фон Вальдау, «качественный уровень советских лётчиков куда выше ожидаемого… Ожесточённое сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям».

Нарком авиационной промышленности СССР с 1940 по 1946 годы А.И. Шахурин писал: «За первые 14 дней боёв, по немецким данным, люфтваффе потеряли больше самолётов, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. За период с 22 июня по 5 июля немецкие ВВС лишились 807 самолётов всех типов, а за период с 6 по 19 июля ещё 477 самолётов. Уничтожена была треть германских военно-воздушных сил, которые они имели перед нападением на нашу страну».

Как нетрудно подсчитать, только за первый месяц боёв в период с 22 июня по 19 июля года Германия потеряла 1 284 самолёта - их сбивали как наши лётчики, так и зенитчики. В то же время Советский Союз имел к началу войны более 20 тысяч самолётов. И хотя большинство из них были морально устаревшими, 3719 самолётов были новых типов: истребители ЯК-1, ЛаГГ-3, МиГ-3, бомбардировщики Ил-4 (ДБ-ЗФ), Пе-8 (ТБ-7), Пе-2, штурмовиков Ил-2. За период с 1 января 1939 по 22 июня 1941 года Красная армия также получила семь тысяч танков. В основном это были танки, можно сказать, с противопульным бронированием, но к началу войны в Красную армию поступили и новые машины:  595 тяжёлых танков KB и 1225 средних танков Т-34.

О том, как показали себя наши новые тяжёлые танки, рассказал в своих мемуарах командир 41-го танкового корпуса вермахта генерал Райнгарт: «Примерно сотня наших танков, из которых около трети были T-IV, заняли исходные позиции для нанесения контрудара. С трёх сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но всё было тщетно... Русские гиганты подходили всё ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадёжно увязшему в болотистом пруду. Безо всякого колебания чёрный монстр проехался по танку и вдавил его гусеницами в грязь.

В этот момент прибыла 150-мм гаубица. ...Орудие открыло огонь, но опять-таки безрезультатно. Один из советских танков приблизился к гаубице на 100 метров. Артиллеристы открыли по нему огонь прямой наводкой и добились попадания - всё равно что молния ударила. Танк остановился. «Мы подбили его», - облегчённо вздохнули артиллеристы. Вдруг кто-то из расчёта орудия истошно завопил: «Он опять поехал!» Действительно, танк ожил и начал приближаться к орудию. Ещё минута, и блестящие металлом гусеницы танка словно игрушку впечатали гаубицу в землю. Расправившись с орудием, танк продолжил путь как ни в чём не бывало».

Из свидетельств немцев видно, что наши войска хоть и отступали, но мужественно сражались с фашистскими захватчиками. Причина же отступления была связана с огромным перевесом сил напавшей на нас объединённой Европы. Ведь если подсчитать общее количество солдат иностранных частей и разных добровольцев в составе вермахта, то получится  что самих немцев в частях, вторгшихся в СССР, было всего 43%. Остальные – иностранцы и так называемые хиви - добровольные помощники вермахта, набиравшиеся из местного населения на оккупированных территориях и военнопленных.

Первые же трофеи в 1941-м показали, что на многих боеприпасах стояла маркировка заводов со всей Европы.  Насколько широка была география тех, кто воевал против нас в Великую Отечественную, можно понять, ознакомившись с цифрами о количестве военнопленных за время ведения боевых действий: немцы – почти 2,4 млн; венгры – более 0,5 млн; румыны – около 190 тыс.; австрийцы – около 160 тыс.; чехи со словаками – около 70 тыс.; поляки – чуть более 60 тыс.; французы – более 23 тыс.; хорваты – около 22 тыс. А ещё голландцы и финны, бельгийцы и итальянцы, люксембуржцы и датчане, испанцы, шведы, норвежцы и пр. И вся эта орда была в итоге разбита.

Конечно, у СССР были и союзники. Но о них разговор особый. 24 июня, уже на третий день вторжения немецко-фашистских войск на территорию Советского Союза, в американской газете «Нью-Йорк Таймс» было опубликовано интервью сенатора (будущего 33-го президента США) Гарри Трумэна: «Если мы увидим, что Германия побеждает, мы будем помогать России, а если Россия будет побеждать, мы будем помогать Германии, и таким путём пусть они убивают друг друга как можно больше...» Вот такие были союзники. Неудивительно, что каждая третья пуля в арсенале немецко-фашистских войск была изготовлена на американские деньги.

Как показало время, уроки Второй мировой на Западе за восемь десятилетий основательно подзабыли. И сегодня в зоне проведения СВО против российских воинов вместе с укронацистами вновь воюют наёмники разных мастей и техника - немецкая и польская, чешская и словацкая, латышская и литовская, эстонская и английская, французская и испанская, итальянская и нидерландская, португальская и шведская, турецкая и норвежская: танки и бронетранспортёры, РСЗО и гаубицы, самолёты, ударные дроны и комплексы ПВО. Не говоря уже об американских канадских, австралийских и прочих заморских вооружениях, которые рекой льются на многострадальную Украину - страну, ставшую инструментом в войне Запада против России.

Говорят, история движется по спирали, то есть событиям в ней свойственно повторяться, но уже на новом историческом витке. Всё это уже было: и в эпоху наполеоновского нашествия, когда вместе с французами завоевать Россию пытались австрийцы и итальянцы, поляки и немцы, голландцы и пр., и в период иностранной военной интервенции в Гражданскую войну, и в Великую Отечественную. «Цивилизованный» Запад уже множество раз пытался сломить и поработить Россию. Но наша страна, давая многочисленным объединившимся врагам «по соплям», каждый раз только становилась сильнее.

То же происходит и сегодня. Нынешнее российское руководство сделало всё, чтобы 22 июня для нашей страны не повторилось. Для этого и была начата военная спецоперация. И нет сомнений, что укронацисты будут разгромлены, сколько и какого бы вооружения им ни поставлял коллективный Запад. Потому что наше дело - правое. Потому что примером нам служат наши героические фронтовики, которые вытерпели то, что никогда не терпели и не вытерпят солдаты армий других стран. Потому что у нас живёт чувство народа-победителя, которое передаётся от поколения к поколению.

22 июня, отдавая дань памяти всем, кто сражался на фронтах, погибал в фашистских застенках, был расстрелян, замучен, сожжён в печах концентрационных лагерей, угнан в рабство, мы, возложив живые цветы к Вечному огню, ещё раз прикоснулись к великому подвигу нашего народа. Вечный огонь не случайно назван Вечным. Пока мы помним о подвиге предков, мы непобедимы…